Сообщений в теме: 1816

[Kulema]

до племянника не смогли дозвониться муж сказал сегодня как не знаю ,он же в семинарии там не в любое время можно говорить , платье показала в мож-покажемся

[nasa]

Вмч. Димитрия Солунского (ок. 306)

Святителе Димитрие моли Бога о нас.
Именины Дмитрий.

[nasa]

Свт. Димитрия, митр. Ростовского (1709).

Читал "Алфавит духовный", составленный Митрополитом Димитрием. Великолепное, духовное произведение!
Святителе Димитрие, моли Бога о нас!

[nasa]

Рождественский Пост длится сорок дней. Начинается он 28-го ноября и кончается в ночь под Рождество 6-го января.
Согласно Уставу в пост не полагается есть мяса. Рыбу можно есть по воскресениям и субботам, в день Введения Божией Матери в Храм (21-го ноября/4-го декабря) и по вторникам и четвергам в дни прославляемого святого; а в понедельник, среду и пятницу - только в том случае, если полагается в этот день всенощное бдение, например - в престольный праздник.
Желаю всем обрести равновесие и умиротворение, встретить Рождество Христово с чистыми сердцем, душой и телом .

Святый великомучениче Феодоре! Призри с небеснаго чертога на требующих твоея помощи и не отвергни прошений наших, но, яко присный благодетель и ходатай наш, моли Христа Бога, да, человеколюбив и многомилостив сый, сохранит нас от всякаго лютаго обстояния: от труса, потопа, огня, меча, нашествия иноплеменников и междоусобныя брани. Да не осудит нас грешных по беззаконием нашим, и да не во зло обратим благая, даруемая нам от Всещедраго Бога, но во славу святаго имене Его и в прославление крепкаго твоего заступления. Да молитвами твоими даст нам Господь мир помыслов, воздержание от пагубных страстей и от всякия скверны и да укрепит во всем мире Свою Едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь, юже стяжал есть честною Своею Кровию. Молися прилежно, святий мучениче, да благословит Христос Бог державу, да утвердит во святей Своей Православней Церкви живый дух правыя веры и благочестия, да вси члены ея, чистии от суемудрия и суеверия, духом и истиною покланяются Ему и усердно пекутся о соблюдении Его заповедей, да мы вси в мире и благочестии поживем в настоящем веце и достигнем блаженныя вечныя жизни на небеси, благодатию Господа нашего Иисуса Христа, Емуже подобает всякая слава, честь и держава со Отцем и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

[nasa]

Великомученица Варвара

[nasa]

31 декабря-Суббота перед Рождеством Христовым.

[nasa]

Вмц. Анастасии Узорешительницы (ок. 304).

[nasa]

Дева днесь превечное Слово в вертепе грядет родити неизреченно:
ликуй, вселенная, услышавши, прослави со Ангелы и пастырьми хотящаго явитися Отроча Младо, Превечнаго Бога.

[nasa]

Рождество Господа и Спаса нашего Иисуса Христа.



Рождество Твое, Христе Боже наш, возсия мирови свет разума: в нем бо звездам служащие звездою учахуся, Тебе кланятися Солнцу правды, и Тебе ведети с высоты Востока: Господи, слава Тебе.

Величаем Тя, Живодавче Христе, нас ради ныне плотию Рождшагося от Безневестныя и Пречистыя Девы Марии.

[tanuki]

С Праздником всех-всех-всех! Мы с детками ночью на литургию едва смогли в храм зайти - впервые так много было народу.

[nasa]

[mouse]

Как празднично-красиво!

[Simelena]

Дорогие девочки и мальчики!
Поздравляю вас всех со Святками - святыми вечерами (от Рождества до Крещения)!
Мира, любви и благодати вашим семьям!

Нашла интересную статью о Евхаристии. Мне кажется, что она может быть интересна, как уже воцерковленным, та и просто интересующимся.

Юрий Белановcкий: Что такое Евхаристия?

Древние свидетельства
Иоанн — один из учеников Иисуса Христа в своем Евангелии вспоминает, что после чуда с пятью хлебами, которыми накормили пять тысяч человек, люди просили Иисуса сделать это же еще раз. Иисус же на это ответил им совсем неожиданными словами: «Верующий в Меня имеет жизнь вечную. Я — хлеб жизни. Ядущий этот хлеб будет жить вовек; хлеб же, который Я дам — есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира. Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день». Смысл этих слов стал ясен только накануне распятия Иисуса Христа во время праздничного ужина в честь Пасхи (впоследствии названного «тайной вечерей»), на котором вспоминалось спасение израильского народа из египетского плена. В конце трапезы Иисус, «взяв чашу и благодарив, сказал: приимите ее и разделите между собою, ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придет Царствие Божие. И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается».
В течение полувека вера учеников Христовых распространилась по Римской империи и везде в основе собраний христиан была заповеданная трапеза. Вот, что писал апостол Павел к коринфской общине во второй половине первого века: «Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, и сказал: сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание. Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет».
Еще через сто лет Иустин Мученик, христианин 2-го века, известный нам по сохранившимся полемическим текстам, писал:«В так называемый день солнца (ныне на Западе sunday, а у нас воскресенье — Ю.Б.) бывает у нас собрание в одно место всех живущих по городам или селам; и читаются, сколько позволяет время, сказания апостолов или писания пророков. Потом, когда чтец перестанет, предстоятель (возглавляющий собрание епископ или священник — Ю.Б.) посредством слова делает наставление и увещание подражать тем прекрасным вещам. Затем все вообще встаем и воссылаем молитвы. Когда же окончим молитву, тогда приносится хлеб и вино, и вода (немного воды добавляется в вино — Ю.Б.); и предстоятель также воссылает молитвы и благодарения, сколько он может. Народ выражает свое согласие словом — аминь. После благодарения предстоятеля и возглашения всего народа, так называемые у нас диаконы дают каждому из присутствующих приобщаться хлеба, над которым совершено благодарение, и вина, и относят к тем, которые отсутствуют. Пища эта у нас называется евхаристией (благодарение), и никому другому не позволяется участвовать в ней, как только тому, кто верует в истину учения нашего и омылся (крестился — Ю.Б.) омовением в оставление грехов и в возрождение, и живет так, как заповедал Христос».
Со временем вполне камерные и простые по форме собрания христиан превратились в достаточно сложные, ярко оформленные церемониалы. Но смысл остался тот же. Христиане собираются вместе для молитвы и причащения Тела и Крови Христа и через это обретают единение с Богом.
Что такое Евхаристия сегодня?
В переводе с греческого «евхаристия» — это благодарение. Для христиан — это исполнение заповеди своего Учителя Иисуса Христа — вкушение, или как говорят причащение Тела и Крови Его. Богослужение, во время которого совершается Евхаристия, именуемая литургией, что в переводе означает общее, единодушное дело.
К сожалению, в этой заметке я не имею возможности описывать и объяснять те обряды, что можно наблюдать изо дня в день в православных храмах. Я остановлюсь на основных смысловых моментах. Евхаристия, прежде всего, собрание христиан, на которое они приносят свои дары, приношения, вместе молятся, вместе слушают и размышляют над Словом Божьим (так называют отрывки из Священного писания или Библии), свидетельствуют о своей единой вере в Бога Святую Троицу, вместе благодарят Бога, просят его, чтобы принесенные хлеб и вино Бог претворил в Тело и Кровь Христовы. Все это готовит собравшихся к самому Причащению, которое и происходит в конце литургии.
Собрание христиан вместе — не просто формальность. Особенность в том, что оно призвано быть не «суммой» разрозненных грешных людей, а живой общностью учеников Иисуса, вступивших в общение с Богом. Собрание христиан вместе с Богом — это и есть Церковь. Священник или епископ на таких собраниях именуется «предстоятель», то есть возглавитель собрания. Он не начальник, а духовный руководитель, друг и брат собравшимся, призванный по заповеди Христа служить им. Почти все произносимые им молитвы произносятся от имени присутствующих. В храме почти не звучит «я» или «мне», но звучит «мы» и «нам». Молитвы диалогичны и требуют подтверждения от народа. После каждой молитвы хор от имени собравшихся произносит «аминь», что в переводе с древнееврейского означает «истинно так».
Каждый раз, когда христиане собираются в Церковь, они свидетельствуют, что Христос их Царь и их Господин. На литургии христиане вступают в царство Божие явленное в собрании через Богообщение и призванное явиться в отношениях, в доверии, любви, жертвенности. Для христиан, в отличие от обыденных представлений, Царство Божие, хоть и не в полноте, наступило уже, оно в Евхаристии, а не в «потустороннем», «загробном» мире.
На Литургии поются, читаются псалмы и молитвы. Псалтирь - древний сборник, как бы сейчас сказали религиозной поэзии. Для христиан псалмы — образец молитвы, опыт глубокого переживания Бога и глубокого осмысления своей жизни. В молитвах собравшиеся на Евхаристию свидетельствуют, что сила Божия несказанна, что слава Его безмерна, милость непостижима и человеколюбие неизреченно. Собрание просит Бога всмотреться в предстоящих людей, простить им прегрешения и ошибки, благословить их жизнь, явить Себя людям, освятить их души и тела, соединить их с Собою. В одной из молитв говорится: «спаси людей Твоих, благослови достояние Твое, сохрани полноту Твоей Церкви».
Очередной частью Литургии является чтение отрывков из Священного Писания, как правило, из Евангелия и посланий апостольских и следующая за чтением проповедь. Смысл чтения отрывков понятен — вновь и вновь словами очевидцев напомнить собравшимся о жизни, словах и делах Господа Иисуса Христа. Христиане призваны подражать своему Учителю. Задача проповеди гораздо глубже, чем объяснение прочитанного, чем передача слушающим богословских знаний проповедника, хотя именно такой подход часто практикуется ныне. Проповедь в храме призвана быть проповедью самого Евангелия, ее смысл — помочь собравшимся понять, почувствовать, даже пережить Благую весть, как слова, обращенные к каждому лично, слова, имеющие жизненное личное значение.
То, что происходит на литургии после чтения Слова Божия, имеет отношение только к «верным», то есть к таким христианам, кого сейчас называют практикующими верующими. Перед началом особых молитв о Причастии собравшиеся в храме поют вместе Символ веры и этим свидетельствуют о своей единодушной вере в Бога — Святую Троицу, в Господа Иисуса Христа и в Церковь, свидетельствуют, что все, кто стоит рядом — братья и сестры во Христе. Евхаристия не может совершиться в разномыслии и разделении.
После Символа Веры читаются особые молитвы, где вспоминается заповедь о причащении Тела и Крови Христа. Вот отрывок одной из молитв: «Воспоминая же эту спасительную заповедь и все, ради нас совершившееся: крест, гроб, воскресение на третий день, на небеса восхождение, по правую руку сидение, второе и славное пришествие, Твоё от Твоих Тебе принося о всём и за всё, приносим Тебе это словесное и бескровное служение, и просим Тебя, и молим: ниспошли Духа Твоего Святого на нас и на эти предлежащие Дары (хлеб и вино — Ю.Б.). Господи, Пресвятого Твоего Духа не отними от нас, но обнови в нас, молящих Тебя. И соделай хлеб сей драгоценным Телом Христа Твоего, а то, что в чаше сей — драгоценной Кровью Христа Твоего, претворив Духом Твоим Святым. Дабы послужили они причащающимся к трезвению души, к прощению грехов, к приобщению Святому Твоему Духу, к полноте Царства Небесного, к дерзновению пред Тобою, не в суд или во осуждение».
После этих молитв христиане причащаются, вкушают Тело и Кровь Христа. Они верят и уверены, что принесенные хлеб и вино соделаны, претворены Богом в Тело и Кровь Христовы, что причащаясь, они самым реальным образом соединяются с Богом.
Что необходимо, чтобы причаститься?
Можно сказать, что христианство — это жизнь, построенная вокруг Евхаристии. Христианство в своей основе — это не учение, не теория, а единение с Богом. Верующие в Иисуса Христа причащаются потому, что стали христианами — это взятая на себя при крещении прямая обязанность исполнять заповеди Христа. Христиане сами лично отказывающиеся от Причастия, отвергающие его перестают быть учениками Иисуса.

Иными словами, если человек верит во Христа, доверяет Ему, стремиться быть верным, если он в крещении посвятил свою жизнь Богу и стал членом Православной церкви, то для участия в Евхаристии больше ничего не надо. Достаточно прийти в храм на Литургию, молиться вместе со всеми и причаститься.

Следует сказать, что причащаться могут только те, кто готов к этому, то есть подходит осознанно и ответственно, кто Причастие воспринимает именно как истинное единение с Христом Богом. Чтобы не воспринимать Евхаристию походя, чтобы встречу с Богом не ставить в один ряд с повседневными делами, существует ряд вспомогательных, дисциплинарных правил и предписаний, через которые верующие могут подготовиться к Причащению. Наиболее древнее из таких правил — это полное воздержание от пищи за несколько часов до причастия. Если Причастие утром, к нему идут натощак. Верующим так же предлагается особо дополнительно помолиться, а порой и попоститься, то есть воздержаться накануне Причастия от мясных и молочных блюд.
Ситуация сегодня такова, что в каждом храме свои правила. Где-то придерживаются канонических древних предписаний и не требуют от человека ничего, кроме его веры и принадлежности к Православной Церкви, оставляя на его совесть все остальное. В других местах стараются выстроить систему подготовительных шагов, среди которых могут быть воздержание от разных видов пищи, исповедь и чтение особых молитв. В общем, желающим причаститься хорошо бы знать правила, предъявляемые в конкретном храме. Понятно, что такому недоверию есть разумное объяснение, не всякий считающий себя христианином таков. Порой и оккультисты, и теософы, и атеисты идут к Причастию. И все же само недоверие христианам не должно быть нормой.


Юрий Белановский, заместитель руководителя
Патриаршего центра духовного развития детей
и молодежи при Даниловом монастыре в Москве

[Simelena]

Аркадий МАМОНТОВ: МИР СПРАВЕДЛИВОСТИ - ЭТО АД, А РАЙ - ЭТО МИР ЛЮБВИ Известный журналист о Поясе Богородицы, горе Афон и «нашумевшей» очереди Аркадий Мамонтов начинал работать на телевидении корреспондентом в «горячих точках». Сегодня его хорошо знают по сюжетам в жанре расследовательской журналистики. А в день прибытия Пояса Богородицы в Россию вышел в эфир — хотя и далеко не в прайм-тайм, а почти в час ночи — документальный фильм Аркадия Мамонтова об этой святыне и о монастыре Ватопед, откуда она была привезена. Мы предполагали поговорить о съемках этого фильма, но Аркадий Викторович рассказал гораздо больше, чем мы ожидали услышать… АФОН: ПОПЫТКА ВТОРАЯ — Аркадий, летом этого года вы ездили на Афон снимать фильм о Поясе Богородицы. Но, насколько я знаю, это не первая Ваша попытка приехать на Святую гору со съемочной группой? — Да, я был на Афоне 7 лет назад, тогда мы впервые решили попробовать снять фильм про Святую гору, про наш русский монастырь Святого Пантелеимона. Не удалось: Кинод (это высший орган управления Афона) не дал благословения на это. Поэтому мы просто пробыли в монастыре три дня как паломники: жили в архандарике (гостинице. — Ред.) втроем с коллегами. А уже в июле этого года все получилось! — Быть на Афоне паломником и журналистом, то есть приехать по работе, — это разные вещи? — Разные. Когда ты паломник, ты сосредоточен прежде всего на том, что происходит внутри тебя. Ты стремишься полностью погрузиться в атмосферу святого места, прочувствовать его, понять, поразмышлять, походить, посмотреть, пообщаться. А вот если ты журналист, то на себе в таких местах сосредоточиваешься меньше. Ведь ты работаешь для людей. Как профессионал, ты любые события, встречи, разговоры пропускаешь через призму будущего фильма или программы. Это тоже интересно — наша профессия предполагает изучение мира, жизни. Хотя работа, конечно, всегда остается работой… И если паломник может посидеть, помолчать, подумать, то журналист должен говорить и действовать. Но, несмотря на это, афонская поездка дала нам удивительный опыт. Даже с учетом того, что было очень сильное противодействие нашему стремлению сделать фильм. — В каком смысле? — Не в плане каких-то юридических преград. Со стороны монастыря, напротив, нам очень охотно пошли навстречу, быстро оформили все документы. Я о другом противодействии. Не знаю, как у других было, я просто рассказываю про себя. В Домодедове перед вылетом я вдруг почувствовал, что у меня начинает подниматься давление, сердцебиение сильное. Но главное — появляются такие мысли: «Да не надо тебе туда лететь! Опасно лететь — самолет упадет, вы со всей съемочной группой разобьетесь. И вообще, зачем тебе это надо?» Такая прямая атака. Я не склонен мистифицировать события, просто я рассказываю, как было. Я впервые в жизни вынужден был обратиться в медпункт в аэропорту. Сделали кардиограмму — она оказалась абсолютно нормальной, правда, давление действительно зашкаливало. Врачи вынуждены были сделать укол. Перед самым вылетом я зашел в медпункт уже около самых посадочных ворот. Измерил давление — нормально. Выхожу — и меня опять начинает трясти! В конце концов, я себя переборол, сел в самолет. Мы летели, как будто Бог нас нес на ладони — никакой тряски! Но в Уранополисе — это городок, пристань, откуда отправляются корабли на Афон — нас ждало второе испытание... — Какое? — Монастырь прислал за нами катер. Я спросил у капитана: «Есть ли на море волнение?» — а мы плыли не как все паломники, а огибали Афон с другой стороны, чтобы сразу прибыть в монастырь Ватопед, где хранится Пояс. Морячок ответил: «Да не волнуйтесь, все будет здорово!». И вот мы вышли из бухты… и попали в сильнейшее волнение! Для маленького кораблика 3 балла — это очень много: наш катер мотало, подкидывало, бросало из стороны в сторону. И всю дорогу — полтора часа — я в буквальном смысле в небо кричал молитву «Богородице, Дево». Сначала надо мной посмеивались ребятишки — коллеги, а когда нас стало особенно сильно швырять — на подветренной стороне — молиться начали уже все! И, слава Богу, до Афона мы добрались. КАК ДЕТИ — Приехали столичные журналисты, с центрального телевидения — снимать фильм о греческом монастыре, о его святыне... К вам не относились с недоверием, настороженностью? — С самого начала — полдня, наверное, — к нам присматривались: все-таки люди новые, чужие. Но когда насельники поняли, что мы неравнодушные люди, что воспринимаем этот монастырь, его храмы, иконы, монахов, паломников с верой, с благоговением, то, конечно, открылись нам. Я помню, настоятель в первую же нашу встречу сказал мне такую фразу: «Ты снимешь хороший фильм». Я поразился: как я сниму? Я не знал, что именно снимать — ей-Богу! — Как это не знали? Вы же понимали, куда и за чем едете. — Да, но я не представлял, как снять так, чтобы люди посмотрели и прониклись, чтобы передать то, что я там увидел и почувствовал. Можно же просто формально снять фильм, а можно — снять неформально. Но как? Тут же нет технологии, алгоритма! Я растерялся. Собралось огромное количество материала: на тебя все новая и новая информация валится, и ты должен быстро сориентироваться. Весь наш первоначальный сценарий разлетелся, все случилось по-другому! — Сколько у Вас дней было на работу? — Всего пять дней! Мы приступили к работе тут же: приехали, сбросили вещи в гостинице и с ходу пошли снимать. Нас сопровождал монах, отец Феодох, он родом из Грузии, прекрасно знает русский язык, очень хороший человек — умный, эрудированный, дружелюбный. К концу первой половины дня мы вымотались. Я смотрел на монахов — как они трудятся и как они при этом спокойны — и поражался! Это другой мир, другое отношение людей друг к другу. Представьте себе: в год в этом монастыре бывает 50 тысяч паломников — ведь можно озвереть от такого количества гостей. Потому что за каждым надо убрать, застелить кровать, каждого накормить, каждого вновь прибывшего паломника угощают водой и рахат-лукумом. Там нет гастарбайтеров или прислуги — это делают сами монахи. И при этом успевают молиться по 6-8 часов в день! Мне запомнился монах-ключник, который менял белье в номерах. Когда мы с ним в гостиничном лифте поднимались, он постоянно повторял тихонько: «Кирие елейсон, кирие елейсон», то есть «Господи, помилуй». Они всегда молятся про себя, это им помогает. Там воспитывается ангельское терпение! А попробуй ко всем будь ровен, дружелюбен — люди-то разные приезжают, из разных стран, разных культур, с разными целями. Меня поразило общение с монахами. И не только оно. Надо сказать, что на Афоне в принципе совершенно уникальная атмосфера и культура общения. Удивительно: я не заметил ни одного проявления жестокости, не услышал ни одного грубого слова. На острове ведь одни мужчины, а чувствовали себя мы там — как дети! Вся шелуха, вся взрослая наигранность сразу с нас слетели. Это меня поразило больше всего. И присутствие Божие и Божьей Матери чувствовалось очень сильно. Помните, в нашем фильме был парень-паломник, который сказал: «Я понял, что здесь всё есть. Я теперь смерти не боюсь». — И Вы это поняли? — Да. Это правда — так же и мы чувствовали. — На Ваших коллег тоже повлияла эта поездка? — Да. Например, Дмитрий, молодой корреспондент, который ездил с нами, в подобное место попал впервые и был, конечно, оглушен — в хорошем смысле этого слова. Он раскрылся. У него был такой взгляд, как будто он маму увидел после долгой разлуки. Наверное, он к чему-то очень родному прикоснулся. Люди там менялись, это было видно. В первый день съемок на остров приехали немцы (а в монастыре проводят экскурсии на пяти разных языках) — они как раз вошли в храм, когда мы снимали вынос из алтаря Пояса Богородицы и других святынь монастыря. Картина была такая: русские, греки, румыны — православные — крестятся, с благоговением прикладываются… и немцы стоят — вот что значит другая культура! — смотрят, как на диво какое-то: что это тут такое? Потом сами прошли перед этими святынями, выставленными в ряд перед алтарем, просто посмотрели на них, послушали, как монах им рассказывает о них, и отошли. Оказывается, это был первый день их пребывания на Афоне. А на второй день я снова увидел этих немцев: у них были совершенно другие лица! Не видел, прикладывались ли они к святыням или нет. Но то, что они по-другому смотрели на всё, проведя ночь в монастыре, было очевидно. — Там, говорят, как будто и нет разных национальностей… — Не то что нет... Они есть, просто этого не чувствуется — там все едины во Христе. Кто откуда приехал — меня, собственно говоря, не интересовало. Православный — и всё. Среди монахов — люди со всего белого света! Конечно, в первую очередь это греки, потом — русские, потом — французы, австралийцы, немцы, американцы, англичане, канадцы, грузины, арабы. В общем, со всего мира. Вот уж действительно — нет ни эллина, ни иудея. Все — братья во Христе. НА ВОЗДУСЯХ — Когда Вы к вере пришли? — Еще в армии — в 1980-82 годах. Нас там колотили здорово, как в тюрьме… Конечно, мне надо было в армию идти, это школа жизни — я не спорю. Но я был интеллигентным мальчиком, из кинематографической семьи: не пил, не курил, матом не ругался. А тут раз — мне 18 лет исполнилось, и меня забрали служить в Забайкалье. В общем, я нагляделся там много на что. И когда было особенно тяжело, надо было к чему-то, к кому-то обратиться. Вот так вот, не зная, как, кого-то я молил о помощи. После армии — крестился. И тогда уже стал идти к Богу, ошибаясь, падая. Позже я для себя вывел такую формулу: в жизни есть две дороги. Одна — классное шоссе, автобан, пять полос с асфальтовым покрытием, с освещением, по нему можно даже пешком идти с удовольствием, отдыхая иногда в придорожных кафе. А в конце — красивые ажурные ворота, шикарные, золотые. И есть другая дорога — наша, русская. В деревню Нижние Котлы. Вся разбитая, в рытвинах, ехать по ней невозможно, а идти — еще трудней. А в конце — калитка скособоченная, из горбыля сколоченная. И от человека зависит, какую дорогу выбирать. Всегда стоит выбор — ваш, мой, ее, его: идти, где удобно, или там, где тяжело. Главный вопрос в том, куда придешь. Человек всегда сам выбирает свой путь. Я выбрал не шоссе. — Значит, Вы впервые ехали на Святую гору, уже определившись с выбором. Но все же Вас не разочаровал тот факт, что Вам в первый раз отказали в съемках? — Нет, неприятного осадка у нас не осталось, там все равно было очень хорошо. Тогда нам все было в новинку, все казалось удивительным. Ночью при свечах мы впервые все вместе читали вечерние молитвы перед сном, потом вставали в 3 часа ночи и шли на службу. Это было так странно. И послушания — тоже казались странными. Утром к нам подошел монах и сказал: «Знаете что, ребята. Надо помочь убрать верхний храм: вымыть пол, ступеньки, протереть стасидии*…». «Конечно!» — ответили мы, а сами переглянулись с некоторым недоумением: как это? Мы что — сейчас мыть полы будем? Ну, ладно, проблем нет, помоем! А монах добавил, видно, в шутку: «Знаете, кто в монастыре храм уберет, тому семь грехов спишется». Мы рванули туда, в этот храм, наперегонки! (смеется) До дыр все протерли, убрались так, что там все блестело — как в армии, в общем. Еще мне очень запомнился случай, который произошел на нашей первой трапезе. Как видите, меня достаточно много, я люблю покушать — есть у меня такой недостаток. Сидели мы, миряне, в ряд, а напротив нас, тоже в ряд, сидели монахи. Мы с ребятами «наворачивали» с голоду (а перед этим мы хорошо поработали) кашу, оливки и все, что там стояло. Как нам казалось, делали мы это медленно и чинно, а на самом деле оказалось — быстро и суетливо. Напротив меня сидел очень худой монах. Лицо — благообразное, глаза — светлые, кристальной чистоты. Перед ним стоит алюминиевая тарелка с фруктами. И он не спеша берет оттуда виноградинку — и откусывает ее. И всё! А ведь он не меньше моего работал! Когда мы встали из-за стола, я подумал: сколько надо было этому человеку идти к такому простому действию? Чтобы вот так просто взять одну виноградинку и не спеша есть? Что стоит за этим неимоверным воздержанием? Он не хотел передо мной рисоваться, просто у него такой образ жизни… — Ваше самое сильное впечатление от Афона? — В первую нашу поездку, в одну из ночей, перед утренней службой я вышел на монастырский двор — а электрического освещения там нет. И вот представьте себе: неверный свет луны, неземной аромат — видимо, деревья цвели, дело было весной. И тишина, только птицы поют перед рассветом, и звезды, как бриллианты, рассыпаны по небу. Это было нечто! Я стоял в этом дворе практически неподвижно где-то час, боялся дышать — такое ощущение было, как говорится, что ты «на воздусях». Непередаваемое ощущение покоя, любви. — Трех дней хватило, чтоб ощутить то, что постоянно ускользает от нас в обычной жизни? — Вы знаете, там, на Афоне, какое-то необыкновенное течение времени, даже отсутствие времени. В нашем мире, который опутан сетями прогресса, мы все куда-то бежим, едем, спешим, летим, даже ходить не умеем как следует. Мы с вами москвичи, а давайте переедем в провинцию, скажем, в город Барнаул и с ходу пойдем по центральной улице. Вы и я — мы будем обгонять всех подряд! Потому что мы, к сожалению, уже по привычке бежим куда-то. Ритм жизни подгоняет, а это плохо: надо жить спокойно, размеренно, думать, размышлять, созерцанием заниматься. Но есть вещи, которые, к сожалению, пока сильнее нас… Как бы там ни было, Бог дает тебе моменты, когда ты можешь в этой гонке остановиться. И вот тогда был такой момент. Когда я впервые оказался на Афоне, понял, почему надо ходить в храм в воскресенье и на праздники. — Почему? — Потому что по воскресеньям ты из этой суеты никчемной выпадаешь и, приходя в храм, оказываешься в Божьем мире. Горнем мире. Общение с Богом — оно не терпит суеты. Оно требует беседы, тихой и спокойной. Иисус Христос и с учениками, и с людьми, среди которых Он проповедовал, всегда беседовал спокойно, не спеша. Так что получается, воскресенье — это и память Воскресения Бога нашего Иисуса Христа и вместе с тем — воскресение нашего духа, потому, что в этот день мы целиком с Господом. Я, конечно, не очень хороший христианин: мне иногда трудно всю службу отстоять, я иногда могу проспать и опоздать на Литургию, с ноги на ногу стоять, переминаться, но все равно бывают такие дни, в которые ты весь в богослужении, весь в молитве. Это, конечно, очень многое дает человеку. Особенно в наш век. ОЧЕРЕДЬ-РАДУГА — Первое прикосновение к Поясу Богородицы — каким оно было? Вы впервые увидели эту святыню в Вашу вторую, рабочую, поездку? — Да. Каждый день после трапезы Пояс выносят к паломникам. Мы пришли с камерами — снимать этот эпизод для фильма. Священник вынес ларец, открыл, поставил, и люди стали подходить, прикладываться. А поскольку это был рабочий момент съемок, я сначала и не прочувствовал, что происходит нечто необычное. Сам приложился, помолился — но как-то все обыденно. Я понял, что это за необыкновенная святыня, уже позже, когда настоятель монастыря повел меня в алтарь. Я встал на колени, а он взял ковчег и крестообразно осенил меня им, благословляя. Сначала ощущений никаких не было. Настоятель прочел молитву. И вот тут как будто, знаете, какой-то столп света на меня упал — не в физическом смысле, конечно, это душевные ощущения. Поток любви, благодати. Это неописуемое ощущение! И я заплакал, потому что… все мы люди очень грешные. Очень грешные. И мне было непонятно, за что мне, такому грешному, недостойному, дано было почувствовать нечто такое, чего не выразить словами, не описать, не углядеть никак! — Что бы Вы сказали на возражение, что поклонение Поясу Богородицы в какой-то степени граничит с фетишизмом, что это лишнее? — Я постараюсь объяснить — но оговорюсь: это мое личное мнение, я могу быть неправ. Мы снимаем сейчас программу «Рождественская открытка». В Петербурге мы встречались с коллекционером, который собрал 40 тысяч открыток, в том числе старинных: конца XIX — начала XX века. Я читал эти открытки. Скажем, открытка 1902 года: «Милая Маша! Поздравляю тебя с Рождеством Христовым и Новым годом! Желаю тебе здоровья, счастья, удачи. Надеюсь быть с вами в Новом году! Петр». В этих строках — ощущение жизни, которой уже нет, она ушла, но в то же время — осталась в этих строках. Так и Пояс: его Матерь Господа нашего носила, когда ходила по этой земле. Это материальное свидетельство Горнего мира. И здесь нет никакого фетишизма — это, на мой взгляд, проблемы тех людей, которые так говорят. А наше счастье, что миллионы наших людей шли к Поясу как к Величайшей Святыне. — Невероятная очередь к Поясу — она, на Ваш взгляд, что-то рассказала о нашем народе, о стране? — Конечно. Очередь показала, что у народа есть Вера. Вера, которую «утюжили», корежили, выжигали каленым железом на протяжении всего XX века. Но простые люди все равно верили и продолжают верить. Самое главное: наш народ, русские — я имею в виду не национальность — он жаждет Веры! Потому что ему в свое время перекрыли этот источник, в чем он и сам был виноват: нельзя было отказываться от государя-императора, нельзя было отрекаться от своей Веры. Наши предки соблазнились обещаниями: нам показали змия с золотым яблоком в пасти, и мы кинулись за ним! Думали, что у нас нужники будут из золота, будем жить при коммунизме, как в раю. Такого не бывает. Мир справедливости — это ад, а мир любви — это рай. Вот в чем дело. А сейчас пришло трезвение, и народ жаждет Бога. Поэтому слава Богу, что в Россию прибыла эта святыня, и что люди стояли в очереди. — А Вы эту самую очередь видели своими глазами, подходили к ней? — Видел, конечно. — Какое на Вас впечатление она произвела? — Благодати. Если б эту очередь можно было бы сфотографировать специальными приборами, она вся бы переливалась радугой. Несмотря на цыган, которые ходили и навязчиво просили денег, несмотря ни на какие споры, ссоры — все равно там была благодать: вот она льется, ее ничем не остановить! И неважно, что говорили неверующие люди: якобы большинство стояло из корысти, эгоистично просило каких-то утилитарных, земных вещей, для себя. Да, просили. Мы люди — мы просили помощи у Бога, у Его Пречистой Матери. А кто нам еще поможет? Но мы-то просили с Верою. Господь же Сам сказал: «Просите и дано будет вам». БЕЗ ВЕРЫ В ЭТОМ МИРЕ ДЕЛАТЬ НЕЧЕГО — Вы снимаете фильмы о тяжелых явлениях современности, о страшных вещах, которые творятся в нашей стране. И с другой стороны — о святых и святынях, и всегда говорите о вере в наш народ. Одно другому не мешает? — Наоборот, помогает! Помогает не впасть в уныние. Как бы страшно ни было, а кто-то говорить об этом должен. Понимаете, каждому из нас — вам, мне, любому другому человеку — дано нести определенное служение в этом мире. Мне судил Господь работать в тележурналистике — я работаю. И считаю, что, если есть возможность говорить с экрана о вещах, которые открывают глаза людям на какие-то явления в жизни, я обязан это делать. Я же работаю не потому, что мне это неимоверно нравится, а потому что… чем же еще я могу людям помочь? Ну чем, как? Я не полицейский, не депутат — я просто журналист. Я могу просто сделать фильм о том, что я вижу. Со злом бороться надо, нельзя просто так сидеть сложа руки. — Вы как-то сказали, что своими расследовательскими программами защищаете свой народ. Программы о Поясе Богородицы, о других святынях тоже подходят под эту категорию? — Конечно. Кто-то посмотрит, хоть один человек, и умилится, как я умилился, и почувствует то, что чувствовала вся наша съемочная группа. И утешится этим, скажет: «Ой, как интересно!». И что-то в его душе дрогнет. Если хоть один человек так отреагирует, я буду счастлив. Безусловно, масса людей свидетельства о вере не принимает, не принимают Христа. Это личное дело каждого человека… Но я вам должен сказать, что в современном мире без Веры делать нечего. — Почему? — Потому что только Вера человека удержит на поверхности и спасет от падения в какую-либо пропасть. Сегодня мир настолько яркий, он предлагает столько увлекательных возможностей: карьера, работа, творчество, машина, квартира, путешествия, деньги, женщины — все что хочешь! Раньше главным испытанием христиан был страх перед физическими муками, как во времена Римской империи, или страх остаться без работы, без хлеба, как в советские времена. Сейчас другое испытание — муки соблазна. Скажем, у тебя все есть — iPhone, iPad, машина, успех, интересное общение — зачем о Боге помнить? И вот это испытание, может быть, еще страшнее и тяжелее, чем физические пытки. Потому что соблазн не поймаешь, он эфемерный, с ним тяжелее бороться. Но тем не менее есть люди невероятно богатые, которые оставляют все и идут в монахи. — Вы таких встречали во время съемок? — Да. В одном не вошедшем в краткую версию фильма «Пояс Богородицы» интервью я спрашиваю у русского монаха, насельника Андреевского скита на Афоне: «Как так? К вам в монастырь, постригаться в монахи, приходят в том числе и очень богатые люди — как они от всего отказываются? Получается, все яркие возможности мира они оставляют за какое-то обещание, исполнение которого в этой жизни даже не увидят!». Он мне ответил: «Яркие возможности — ну и что? Это все до гробовой доски. А что потом?» А потом, если ты веришь, то — жизнь вечная. Если ты веришь. Потому что не зря Господь сказал: «Веруй в Меня и не увидишь смерти во век». И о своей Вере надо не бояться говорить полным голосом. — А как же понимание того, что ты не вполне сам соответствуешь идеалам, о которых говоришь? — Главное, — говорить об этом искренне. Само¬надеянность, конечно, вредна: если ты как журналист пишешь или делаешь программы на телевидении о Православии, разумеется, нужно консультироваться со священниками, чтобы сделать все правильно. Это очень важный момент. Но своей Веры мы не должны стесняться. А наоборот — должны быть готовы за нее ответить и за нее постоять. Как Иоанн Златоуст пишет: «Если ты услышишь, что кто-нибудь на площади хулит Бога, сделай ему внушение. Если не послушает, не бойся ударить его по ланите». Но главное — дай Бог нам всем быть рабами Христовыми, чтобы жизнь свою не просто так прожить. Это очень важно. 

Сообщение отредактировал Люлюша: 06 апреля 2022 - 07:48

[Simelena]

С праздником Крещения Господня!

Зачем крестился Иисус Христос?
священник Константин Пархоменко

Если спросить человека, пришедшего в день Крещения в храм: Почему мы празднуем Крещение Господне? – то едва ли наш собеседник сразу найдет, что ответить.
Потому, что с этого дня Христос вышел на проповедь…
Потому, что Крещение Иисуса прообразовало и наше, христианское крещение…
Сходя в Иордан, Спаситель освятил естество вод; это позволяет и нам ежегодно совершать чин освящения воды…
Нельзя сказать, что все эти ответы неправильны. Просто они говорят о вторичных или даже более отдаленных смыслах этого события. А в чем заключается самый основной, первый смысл Крещения Христова?

Предлагаю сегодня об этом поговорить.

Палестина. 20-е годы 1-го века. Это было время, в которое каждый, кто мало-мальски обращал внимание на происходящее, на знаки, которые дает Господь, понимал, что что-то должно произойти. Император в Риме объявил себя Божественным, прогневав Бога дальше некуда; римские чиновники на местах обдирали богобоязненных верующих, позволяли себе неуважение к святыням… Одни евреи устранились от какой бы то ни было борьбы и ушли в пустыни, образовали монашеские общины. Другие, напротив, считали, что Бог-Ревнитель («Ибо ты не должен поклоняться богу иному, кроме Господа; потому что имя Его – Ревнитель; Он Бог Ревнитель» – Исх 34, 14) требует активности в борьбе против кощунников. Эти лестес (разбойники, мятежники) устраивали антиримские акции, подстрекали к вооруженному противостоянию Риму. Сами римляне мятежников ловили и устраивали показательные казни – распятия.
Хотя времена, в общем, были пока еще мирными, все понимали, что скоро должно что-то произойти. Состояние было, как перед грозой: затишье. Но затишье грозное, подозрительное.

В это время в Иорданской пустыне появляется странный человек. Он вызывающе одет, странно питается, все в его поведении и словах показывает, что перед нами как будто пророк прошлого. Ходят слухи, что это и вовсе Илия, когда-то вознесшийся на Небеса в огненной колеснице, а теперь спустившийся с Небес. Человек этот говорит не добрые вещи. Он возвещает приближение Суда над миром и осуждение грешникам. Ладно бы, Суд возвещался язычникам и еретикам, вроде самарян, так этот пророк не щадит даже своих, иудеев… «Иоанн приходившему креститься от него народу говорил: порождения ехиднины! кто внушил вам бежать от будущего гнева?» (Лк. 3, 7)
Однако шанс на спасение оставался. Само имя этого пророка обнадеживало, ибо имя его – Иоанн – значит по-древнееврейски «Господь милостив». Тем более, какую-то надежду на примирение с Богом, на прощение от Бога давали обряды, которые совершал Иоанн.
«И выходили к нему вся страна Иудейская и Иерусалимляне, и крестились от него все в реке Иордане, исповедуя грехи свои» (Мк. 1, 5).

Иоанн не считает себя истиной в последней инстанции. Он говорит, что грядет за ним Некий посланник Божий, Который и осуществит Суд. Суд этот будет беспощадным: «Иоанн всем отвечал: я крещу вас водою, но идет Сильнейший меня, у Которого я недостоин развязать ремень обуви; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем. Лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу в житницу Свою, а солому сожжет огнем неугасимым» (Лк. 3, 16-17).

В это время на Иордан и приходит Иисус. Но Иисус приходит к Иоанну не «с инспекцией» его деятельности, не для того, чтобы осуществлять обещанный Суд. Иисус приходит, чтобы… тоже принять крещение. Как самый обычный еврей, как любой другой грешник, Иисус просит крестить Его.
Вот загадка! Зачем это Ему?
Этого не понимает и сам Иоанн… «Иоанн же удерживал Его и говорил: мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне? Но Иисус сказал ему в ответ: оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду» (Мф. 3, 14-15).

Итак, мы очертили канву происходившего в те дни. Теперь разберем важные для нас темы чуть подробней. Первый вопрос поставим такой: Для чего Иоанн вообще крестил?

В то время иудаизм знал по крайней мере две традиции, связанные с обрядами погружения в воду. Первая – это крещение людей, принимающих иудаизм. Всякий, кто хотел войти в число народа Божьего, должен был пройти через ритуал погружения в воду в особом бассейне.
Вторая традиция – это омовения ессеев (тех самых людей, которые создали в пустынях свои общины). Вода, омывающая физическую нечистоту, была подходящим символом для того, чтобы ею завершать обряды покаяния. Ессеи периодически (раз в неделю-две или чаще) каялись в своих грехах и завершали покаяние погружением в купель.

Оба эти значения использует и Иоанн.
Первое: Он возвещал, что создает общину нового народа Божьего. Народа, который ждет Мессию и готов принять Его.
И второе: люди, которые были готовы встретить Мессию, должны быть нравственно чисты. Поэтому приходившие к Иоанну каялись в своих прегрешениях, и лишь затем Иоанн их крестил.

Представим себе самоощущение человека, крещенного Иоанном. Этот человек понимал, что он стал частью какой-то новой, великой общины, общины спасенных. Такой человек расправлял плечи и понимал, что теперь и жить надо по-другому. Можно возвращаться к себе домой, опять приниматься за прежние дела, но жить по-прежнему уже нельзя.

Итак, для еврея это имело смысл. Но зачем крестился Иисус?

Ответом являются Его слова, сказанные Иоанну: оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду. Обратим внимание на слово теперь (греч. арти). Слово это показывает, что Иисус не вообще хотел бы креститься, но должен сделать это сейчас. Именно сейчас это крещение имеет для Него смысл.

В чем же смысл? В том, чтобы Ему исполнить всякую правду. Для древнего иудея выражение правда Божия, особенно в контексте исполнить правду Божию, значило много. Это означало подчиниться воле и замыслам Божиим, безапелляционно принять все то, что Бог о тебе задумал.
Итак, крещение Иисуса – есть первый и решительный шаг на пути полного принятия о Нем воли Отца Небесного. Вся жизнь потом будет следованием этой воле. Как Он позже это выразит: «Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его» (Ин. 4, 34).

Теперь следующее звено в цепочке наших рассуждений: а каким образом крещение Иисуса имеет отношение к воле Божией?
Нам это можно будет понять только, если мы вспомним, что Иисус пришел, чтобы взять на себя грехи всего человечества. Мы говорим, что Крестная Смерть Христа была искуплением всех людей, что Его Воскресение прокладывает путь к воскресению для всех людей. Это единство Христа со всеми людьми несомненно и в этом самом моменте, в крещении.
Все евреи, а еще шире, все люди, нуждаются в примирении с Богом, в покаянии. Христос сходит в Иордан, показывая, что это на самом деле нужно. Он объединяет себя со всеми людьми, и с теми, к готов к покаянию, и кто пока в стороне напряженно смотрит и думает над этим. Крещение Христа – это Его объединение со всеми грешниками мира, нуждающимися в прощении грехов и возрождении к новой жизни.

Крещение – начало служения Иисуса, можно сказать, первый акт великой драмы Его служения. И начинает Он это служение с того, что берет на Свои плечи бремя вины всего греховного человечества и с этой ношей вступает в Иордан.
Теперь становится понятным, почему Иисус для обозначения Своего служения нередко употреблял такое странное слово, как крещение: «Иисус сказал им: не знаете, чего просите. Можете ли пить чашу, которую Я пью, и креститься крещением, которым Я крещусь?» (Мк. 10, 38) В другой раз Он говорит: «Крещением должен Я креститься; и как Я томлюсь, пока сие совершится!» (Лк. 12, 50).
Все служение Иисуса – это великое крещение, то есть сознательное принятие на себя бремени, проблем, грехов, слабости всего человечества.
Осознание этого должно побудить нас содрогнуться и с благодарностью принять эту Жертву. Он взял на Себя наши грехи и погрузил их в пучину. Готовы мы, не готовы, а Он взял и сделал это… Мы должны были умереть за грехи, а Он взял и умер за нас. Мы не можем быть верны Богу и ежедневно предаем Его, а Он «смирил Себя, быв послушным даже до смерти…» (Фил. 2, 8)

Крещение Иисуса – сильнейшее свидетельство, что вся Его жизнь была жизнью за нас,ради нас.

Немудрено, что именно это действие – погружение в воду – стало потом и Таинством Христианской Церкви. Через христианское Крещение каждый христианин показывает, что он хочет объединить свою жизнь со Христом. Как Он, когда мы были в заблуждениях и грехах, взял их на Себя и погрузил в воду, как Он чуть позже взял и умер за нас, так и мы своим Крещением показываем, что алчем и жаждем соединиться с Ним. Идти Его путем; идти через «голгофу» нашей жизни к воскресению с Ним.

Многие из православных христиан задумываются над этим?

Открываю книгу нынешнего главы Католической Церкви… папы Римского Бенедикта XVI – и что же читаю? А читаю слова, которые сделали бы честь многим из православных мыслителей:

«Такое понимание Крещения Иисуса получило свое глубокое развитие в литургии и в богословии иконы Восточной Церкви, которая видит сокровенную связь между содержанием праздника Крещения Господня, и содержанием праздника Пасхи. В словах Иисуса, обращенных к Иоанну: «надлежит нам исполнить всякую правду» (Мф 3, 15), Восточная Церковь усматривает предвосхищение слов Иисуса, сказанных Им в Гефсиманском саду: «Отче Мой! <...> впрочем не как Я хочу, но как Ты» (Мф 26, 39); литургические песнопения третьего января соответствуют песнопениям среды на Страстной неделе, песнопения 16 января соответствуют песнопениям в Великий четверг, 17 и 18 января – песнопениям в Великую пятницу и в Великую субботу.
Все эти соответствия находят свое отражение и в иконах. На иконе «Крещение Господне» Иисус изображен стоящим на фоне воды, ограниченной пределами темной пещеры, каковая, в свою очередь, является иконографическим символом ада, преисподней. Погружение Иисуса в эту воду, во образ погребения, в эту адову тьму, предстает как преддверие схождения в преисподнюю: «Он, нисшедши в воды, связал сильного», – говорит св. Кирилл Иерусалимский. Иоанн Златоуст пишет: «В воде символически изображается гроб и смерть, воскресение и жизнь, и все это происходит совместно». В тропарях византийской литургии содержится еще один дополнительный символ: «И тогда отступил Иордан перед милотью Елисея, воды разделились и явили путь посуху, как образ истинного крещения, приняв которое мы ступаем на Путь» (Бенедикт XVI – Йозеф Ратцингер. Иисус из Назарета. СПб. 2009. С. 34-36).

Итак, день Крещения Иисуса Христа – это не просто день выхода Его на служение. Это момент, во время которого Иисус показывает: он пришел в мир, чтобы объединить Свою жизнь с жизнями страдающих и ищущих спасения людей. Уже тут, на берегу Иордана, Он проявляет великое смирение, уподобляет Себя нам и сходит в воду. Вся Его короткая жизнь до апофеоза этой Жертвы, до Креста, будет умалением нас ради и нашего ради спасения.
А теперь вопрос к нам: а мы принимаем эту Жертву с ответной благодарностью?

О месте Крещения Иисуса Христа на Иордане смотрите Иордан в фотоальбоме СВЯТАЯ ЗЕМЛЯ

Также рекомендую прочитать:

Проповедь Иоанна Крестителя: 1
Что значило крещение Иоанново, и зачем крестился Иисус Христос?

Проповедь Иоанна Крестителя: 2
Пророк Суда и надежды

Фотоочерк ВОДА СВЯТАЯ
Святая вода прот. Константин Пархоменко
Святая вода Наталья Сухинина
Об освящённом хлебе и святой воде. Ответы на вопросы
Праздник воды и света епископ Иларион (Алфеев)
Крещение Господне (Богоявление)* Агиасма Рубан Ю. И.
Почерпните воду с веселием от источника спасения свящ. Алексий Хотеев
Водоосвящение. Настольная книга священнослужителя
Символика водоосвящения.Чинопоследование прот. Геннадий Нефедов
Зачем освящение воды совершается дважды? митр. Вениамин (Федченков)

Сообщение отредактировал Люлюша: 06 апреля 2022 - 07:48